Чего стоит Париж? - Страница 147

147

– Герцог Гиз.

Я приблизился к месту допроса. Лис стоял, широко расставив ноги, прицельно направив ствол своего пистоля в лоб цареубийцы. Тот, невысокий, но хорошо сложенный, в черном одеянии, сидел, облокотясь спиной на каменный забор зажимая рукой пробитое бедро, в тщетной попытке остановить текущую из раны кровь.

– Как ты должен с ним встретиться? – В этот миг раненый увидел меня, и на его лице блеснул отсвет надежды.

– Ваше Величество! – едва расцепляя губы от боли, про стонал он. – Прошу у вас защиты. Сохраните мне жизнь, и поведаю вам тайну!

– Навряд ли твоя тайна стоит того, чтобы ты прожил хот бы одну лишнюю минуту, – недобро усмехнулся я. – Но если ты ее расскажешь, доживешь до суда.

– Хорошо, – промолвил наш пленник, прислушиваясь галдежу придворной знати.

Паника, вызванная появлением призраков и смертью ко роля, должна была вот-вот улечься, а вслед за этим у придворной знати наверняка могло возникнуть желание хоть с кем-нибудь расквитаться за только что пережитый ужас. Клеме Жако был идеальной фигурой для их расправы.

– Только пусть этот мсье отойдет.

Я сделал знак Рейнару.

– Но если ты, несчастный, вздумаешь дернуться, – предупредил я, – шевалье д'Орбиньяк прикончит тебя не задумываясь! За годы нашего знакомства он еще ни разу не промахивался!

Лис отошел с явной неохотой, и убийца, убедившись в том, что мы остались одни, зашептал горячо:

– Я гугенот, сир. Я человек принца Кондэ. Спасите меня, сир!

– Жанен д'Авеню решил сбросить рога?! – криво усмехнулся я.

– Если вы не спасете меня, сир, я скажу, что выполнял ваш приказ, – с плохо скрываемой угрозой в голосе посулил стрелок.

– Занятная мысль, – жестко оскалился я. – А чтобы не получать остаток гонорара, ты решил пристрелить меня самого. – Я ткнул пальцем в пулевое отверстие на стальной пластине оплечья. Раненый откинулся и застонал от досады. – А теперь слушай меня, негодяй. Мне нет никакого дела до твоей веры, будь ты лютеранин, иудей или же приверженец Магомета. Если мадам Екатерина позволит, я вздерну тебя лично. А доведется, под твоей виселицей своей же рукой обезглавлю принца Кондэ! Д'Орбиньяк! – Я повернулся к Лису. – Вяжи его. Да гляди, чтобы он не истек кровью до приговора.

Вопреки угрозам, я не принимал участия в казни Клемена Жако. Я попросту не мог принимать в ней участие. В эти часы быстроногие кони уносили Наваррский полк все дальше и дальше от Труа. В замок Юссе, куда должен был прибыть истинный Генрих де Бурбон. Я уже много месяцев ждал этой встречи и все же внутренне опасался ее, так до конца и не решив, что же буду говорить своему двойнику. Ведь как ни крути, полгода, прожитые мной в шкуре Беарнца, вовсе не папка с надписью «Дело», которую можно передать «наследнику». Оставались люди, которые были дороги мне и ничего не значили для короля Наваррского, – Маргарита, Конфьянс, Жози, брат Адриэн, да и шевалье де Батц… все это время верно служивший своему сюзерену бесстрашный Мано. Каково всем им будет узнать, что с самого момента Варфоломеевской ночи они были жертвами обмана невесть откуда взявшегося авантюриста-самозванца?

* * *

Юссе был уже близок. Островерхие белокаменные башни уже виднелись над кроной леса, окружавшего его со стороны Луары. Поскольку мост у Плесси-ле-Тур был разрушен, на" пришлось переправляться паромом близ Ле-Рео. Оставив солдат под руководством де Труавиля неспешно пересекать реку я, взяв лишь Мано и Лиса, с максимально возможной скоростью устремился в замок. Уже изрядно вечерело, а потому стоило поспешить, чтобы не уткнуться носом в запертые ворота Проблема, конечно, разрешимая, но все же процедура опознания малоприятна. Особенно если настоящий Генрих де Бур-бон все-таки опередил меня.

Мы промчались, не сбавляя галопа, сквозь арку ворот когда седовласые ветераны стражи уже возились с массивным засовом.

– Прочь! Прочь! – Мой гневный окрик заставил опешивших караульных прижаться к стене.

– Но сир! – округляя удивленно глаза, начал один из них. – Вы же всего только…

– Молчать! – рявкнул я, соскакивая с коня и бросая поводья на руки стражника. – Всем молчать!

– «Слышь, сир, я так понимаю, шо ты уже приехал», – раздалось у меня в голове. – «В смысле, прибыл».

– «Похоже, ты прав», – быстро ответил я, делая де Батцу и д'Орбиньяку, уже покинувшим свои седла, знак следовать за мной.

– Мано! – Я повернулся к коронелю своей гвардии. – Возьми Жозефину и Конфьянс и вместе с ними приходи в покои королевы Маргариты.

– Но, сир, подобает ли? – неуверенно проговорил де Батц.

– Это приказ! – прикрикнул я и добавил значительно тише: – Вероятно, последний.

– Что вы говорите, мой капитан?! – ошарашено выдохнул Мано.

– Выполняйте, шевалье, – резко сказал я.

Переполошенный гасконец бросился выполнять королеве кое распоряжение.

– Ну шо, Капитан, все по новой? – почесал затылок Лис. – Опять ищем, куда девался Генрих? Кто не заховался, я не виноват!

– Так. – Я сосредоточенно нахмурился. – Я сейчас к Маргарите, Мано приведет туда всех наших. Надо было и брата Адриэна с собой взять. Жаль, он на коне толком держаться не умеет. Ладно, к утру доберется. А сейчас прикажи запереть ворота и никого не выпускать. Особенно меня. Не хватало еще, чтобы Генрих Наваррский опять улизнул!

– Живо представляю себе эту картину! – хмыкнул Рей-нар. – Ты номер один ломишься в калитку с криком: «Замуровали, ироды!», а ты номер два утешаешь себя, в смысле его, что, может, все обойдется! Королева в отпаде, народ безмолвствует.

– Ладно, к черту твои представления! – огрызнулся я. – Сейчас не до них. Разузнай, кто видел Генриха, найди Его Величество и постарайся привести в покои Маргариты.

147